В конце прошлого года на находящейся в Литве не работающей Игналинской АЭС (ИАЭС) произошла нештатная ситуация, о которой не сообщили общественности, а это значит, что официальная Литва нарушила принципы и нормы международного права в сфере обеспечения ядерной безопасности.
Такая демонстрация двойственности подходов Литвы к собственным ядерным проектам на фоне повышенных требований к белорусской АЭС говорит о неспособности официального Вильнюса реализовывать собственную энергетическую программу, в виду чего литовской стороной активно используется применение двойных стандартов в подходах к оценке угроз экологической безопасности в регионе.
Тем не менее, утечка информации все же произошла и в середине марта 2018 года литовскими СМИ была инспирирована информационная кампания о том, что официальные власти страны замалчивают от общественности сведения об имевшем место в конце 2017 года инциденте с радиоактивными материалами на ИАЭС.
Так, по сообщениям литовских интернет-ресурсов, 31 декабря 2017 года на Игналинской АЭС в ходе проведения «горячих» испытаний и переноса радиоактивных отходов из старых хранилищ был зафиксирован повышенный уровень фоновой радиации.
С этого момента все заинтересованные в нивелировании инцидента стороны начали в унисон утверждать, что ничего критичного и опасного на ИАЭС не произошло. На сегодняшний день сведения по инциденту на официальном сайте ИАЭС, а также на сайте надзорного органа — Государственной инспекции по безопасности атомной энергетики (ГИБАЭ), отсутствуют. Безусловно, что и Министерство энергетики Литвы также отрицает факт инцидента. Пресс-секретарь министерства заявил, что в ходе испытаний были выявлены «определенные процессуальные недостатки», ну а радиационный фон, само собой, при этом не изменялся. Классический перевод стрелок и уход от ответственности.
Глава литовского МИД Линас Линкявичюс пошел еще дальше, и после того, как послу Литвы в Беларуси была вручена нота, в которой белорусская сторона выразила свою обеспокоенность в связи с отсутствием оперативной информации о происшествии на ИАЭС (ведь если нечего было скрывать и ничего внештатного не произошло, почему так долго молчали?), заявил, что расценивает это не иначе как, «ответ на претензии Литвы по поводу инцидентов во время строительства БелАЭС». «Они получили хороший повод отыграться в пропагандистском поле, возможно, они хотят представить ситуацию на равных, как будто и мы — такие же, как и они, хотя это неправда».
Это заявления главы литовского МИДа, которое свидетельствует о том, что у Литвы лучшая тактика — это нападение, хорошо прокомментировали сами литовские граждане на своих интернет ресурсах: «на Островецкой АЭС были технологические инциденты, в Игналинской АЭС превышение уровня радиации. Вы можете сравнить опасность данных инцидентов в отношении опасности для здоровья своих граждан или опять будете кричать, что в будущем Островецкая АЭС будет опасной в эксплуатации? Тот факт, что скрыли от общественности такой инцидент, говорит о том, что жизнь граждан Литвы для власть имущих ни гроша не стоит. Кто не уехал, того радиацией додавим».
Впрочем, как бы глава МИДа не ерепенился, все равно нашла коса на камень. Так уж вышло, что ГИБАЭ ненароком заявила, что в ходе «горячих» испытаний выяснилось — часть оборудования по переносу радиоактивных отходов не соответствует техническим требованиям проекта. Посему испытания в комплексе переработки твердых радиоактивных отходов были остановлены 29 декабря 2017 года и будут возобновлены только после устранения проблемы. Безусловно, данным заявлением инспекция фактически подтвердила произошедшую внештатную ситуацию, однако от дальнейших комментариев предпочла уклониться.
Вслед за этим заявлением, последовало заявление бывшего директора ИАЭС Дарюса Янулявичюса, который на момент инцидента еще руководил станцией. По его данным, в ходе испытаний нового комплекса по хранению радиоактивных отходов, действительно был выявлен повышенный радиационный фон. «После выявления повышенной радиоактивности подрядчик и заказчик ищут соответствующее технологическое решение (…). Возможно, потребуется дополнительная защита для тех контейнеров во время транспортировки и хранения, однако это разрешимо», — заявил Янулявичюс.
После опубликования этого заявления подтянулась и администрация ИАЭС, выступил с официальным заявлением, в котором подтвердила, что «в ходе «горячих» испытаний выяснилось, что радиоактивность небольшой части находящихся в старом хранилище радиоактивных отходов, накопившихся в период эксплуатации ИАЭС, превышает использовавшиеся при проектировании оценки радиоактивности, поэтому для безопасной утилизации таких отходов необходимы дополнительные средства».
О чем это говорит? Прежде всего, это говорит о халатном отношении к процессу демонтажа со стороны руководства станции и отсутствии точных данных об активности отработанного ядерного топлива. Кроме того, «налицо» попытка переместить в контейнеры поврежденные ОТВС (облученные тепловыделяющие сборки), хранящиеся в бассейне выдержки. По информации одного из сотрудников ИАЭС, в бассейнах выдержки под слоем воды хранятся в пеналах 640 негерметичных топливных кассет и беспенально, то есть с нарушением проектной технологии, — 57 тяжело поврежденных. На Игналинской АЭС технология обращения с такими ОТВС технически не решена.
Можно с высокой вероятностью предположить, что, руководство станции предприняло попытку подъема из бассейнов выдержки поврежденных ОТВС для их последующего перемещения в контейнеры, однако резко повысившийся радиационный фон не позволил им осуществить задуманное. Что же могло подтолкнуть на столь необдуманный и непрофессиональный шаг?
Вероятнее всего к данным действиям администрацию АЭС могло подтолкнуть Министерство энергетики, которое всячески стремится ускорить работы по демонтажу оборудования. Так, операция по выгрузке топлива из второго реактора была завершена на 15 месяцев раньше планируемых сроков. Спешка обусловлена стремлением продемонстрировать основным донорам закрытия станции определенный прогресс с целью благоприятного вопроса о выделении Литве дополнительных средств на закрытие Игналинской АЭС.
Известно, что в период с 4 по 6 апреля 2018 года в Литву прибудут члены Комитета ЕП по контролю над бюджетом. Они намерены посетить саму станцию, а также встретиться с представителями сейма и министерства финансов Литвы. А официальный Вильнюс, в свою очередь стремится получить на период 2021-2027 гг. финансирование Евросоюза проектов снятия с эксплуатации станции.
Очевидно, что взаимные стремления и желание литовской стороны выглядеть в глазах потенциальных доноров в как можно более выгодном свете привело к неоправданным никакими деньгами рискам. К тому же, данный инцидент показал наличие опасных тенденций — Литва готова умолчать о внештатных ситуациях на своей АЭС, не важно, опасны они или нет. Это в высшей степени понижает уровень доверия к литовской стороне, отмалчивающейся до последнего и заговорившей только по принуждению. Ведь, как известно, солгавший однажды солжет и дважды.
Неформальный союз молодых белорусских журналистов
