Погубившие 156 человек в «Хромой лошади» уже почти все на свободе
Кто ответит за трагедию в Кемерово? Пока идут задержания подозреваемыхначиная с директора «Зимней вишни» Судденок и заканчивая главой инспекции Росстройнадзора по Кемеровской области Комковой — стоит вспомнить, чем закончилось дело о пожаре в пермском ночном клубе «Хромая лошадь», в 2009 году унесшем жизни 156 человек. Мы выяснили, где сейчас осужденные за самую масштабную гибель людей в огне в истории современной России, в каких СИЗО они сидели или сидят.
После трагедии в «Хромой лошади» восемь человек (включая пожарных инспекторов) получили реальные сроки. Самый большой — 9 лет 10 месяцев колонии общего режима — был назначен судом владельцу «Хромой лошади» Анатолию Заку.
С момента трагедии в Перми прошло восемь лет, казалось бы, признанные виновными в ней давно должны были освободиться. Но, во-первых, не все они были арестованы сразу. Многим суд вообще не избирал строгую меру пресечения, и они ждали приговор (а процесс шёл почти три года) на свободе, под подпиской о невыезде. Соотвественно, отчёт срока у них начался с 22 апреля 2013-ого (даты приговора).
Кроме того, одного из обвиняемых, коммерческого директора клуба Константина Мрыхина смогли задержать не сразу (он сбежал в Испанию, откуда потом был экстрадирован в РФ). В итоге его дело выделили в отдельное производство. А есть и такие, кто вообще был осуждён совсем недавно. Но обо всех по порядку. Проследим их путь с момента приговора и до сегодняшнего дня.
45-летний владелец «Хромой лошади» Анатолий Зак, получивший 9 лет и 10 месяцев, все ещё за решёткой. Коммерсант сменил уже несколько колоний. Сейчас он, по словам близких, в ИК-11 Челябинской области. Это печально известная копейская колония, где во времена Реймера (экс-главы ФСИН России) были массовые бунты.
Жизнь заключённых там всегда была не сахар, но Зака ещё перевели в конце прошлого года в отряд строгих условий отбывания наказания.
— Осужденные там не могут свободно передвигаться по территории, они живут в запираемых помещениях, их только выводят на прогулки на 1,5 часа, — поясняет сотрудник УФСИН. — Им разрешается иметь всего три краткосрочных и три длительных свидания, получать три посылки и три бандероли в течение года.
Анатолий Зак. Кадр из видео.
У сотрудников копейской колонии Зак не на самом хорошем счету, считается склонным к нарушению порядка. Кстати, самый большой скандал вышел с «отсидкой» по делу «Хромой лошади» именно с Заком. Случилось это несколько лет назад.
В «МК» попало официальное обращение во ФСИН России начальника терапевтического отделения больницы №2 Пермского края майора Людмилы Глыбович. Там она рассказывала про то, что в тюремной лечебнице месяцами лежат совершенно здоровые осуждённые. Они занимают места тех, кому реально требуется стационарная помощь. Глыбович намекала, что здоровые арестанты «проплачивают» своё содержание в больнице, где условия лучше, чем в колонии.
Осужденный Зак жил (именно жил), по её словам, в кардиологическом отделении в отдельной палате, которую лично закрывал на ключ, в результате отдел безопасности не мог даже попасть к нему с проверками. Цитирую заявление Глыбович: «Находился А.М. Зак на территории «Больницы №2» за отдельную плату, т.к. ему администрация «Больницы №2» обещала освобождение по болезни, но по каким-то не сложившимся обстоятельствам (которые мне неизвестны) его отправили в другой регион. Но тем не менее Зак жил в наилучших условиях в кардиологическом отделении».
События, указанные в обращении Глыбович, относятся к периоду с 01.01.2014 по 01.11.2015. Управление собственной безопасности ГУФСИН России по Пермскому краю по всем этим фактам провело проверку, и, видимо, после этого Зака перевели из лечебницы в колонию другого региона. В отношении начальника больницы Дехтярука СУ СК РФ по Пермскому краю возбудило уголовное дело за «Злоупотребление должностными полномочиями», но формально к Заку это не имело никакого отношения. Как бы то ни было в условно-досрочном освобождении ему было отказано. А закончится его срок только в апреле 2019 года.
За решеткой Зак резвелся и женился на женщине из Перми.
Доли в фирмах, принадлежавших Заку, продали столичные приставы — местные, пермские, не могли справиться с реализацией его имущества, внеся в список лишь машины, часы и золотые цепочки. За реализацию имущества Зака в итоге выручили 141 млн рублей — они пошли на компенсации пострадавшим.
Коммерческий директор «Хромой лошади» Константин Мрыхин, получивший 6,5 лет, вышел на свободу в 2017 году. Отсидел весь срок «от звонка до звонка» в пермской колоний общего режима № 29. Как про неё говорят, «красная зона». То есть все порядки здесь устанавливают не криминальные авторитеты, а лишь администрация.
Константин Мрыхин. Кадр из видео.
В колонии есть театральный кружок, несколько производств. Но ничего из этого коммерсанта не прельстило. Работать он не хотел, в «культурной жизни» не участвовал. Кстати, денег по искам потерпевшим он не выплачивал и именно по этой причине в УДО ему отказывали. И даже после того, как он полностью отбыл свой срок, как злостному неплательщику ему был запрещен выезд заграницу. Так что в горячо любимую им Испанию он не скоро попадёт. — 40-летний арт-директор «Хромой лошади» Олег Феткулов был осужден в 2013 году. Считалось, что именно он организовал в помещении клуба пиротехническое шоу.
Однако суд учёл его полное раскаяние и тот факт, что в пожаре сильно пострадала его жена (скончалась в больнице от ожогов), приговорив к 6 годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИК общего режима. Попал Олег в колонию в Березняках, вёл себя примерно.
В мае 2016 года Березниковским городским судом Пермского края Феткулов даже был переведен в местную колонию-поселение. Но по УДО не смог выйти — суд отказывал ему несколько раз, ссылаясь на то, что он не выплатил ущерб пострадавшим.
Феткулов хоть и работал в колонии, но этих денег на погашении исков не хватило. В итоге освободился мужчина в августе прошлого года с формулировкой «по отбытии срока наказания».
36-летняя исполнительный директор «Хромой лошади» Светлана Ефремова была приговорена к 4 годам лишения свободы. По амнистии в 2015 году суд заменил ей оставшуюся не отбытую часть наказания более мягким видом — ограничением свободы на срок 1 год 1 месяц 21 день. Ограничения, установленные судом (не выезжать за пределы города, не изменять место жительства или работы и без согласия инспекции), она выполняла точно и нареканий к ней не было. «Светлана состояла на учете в УИИ по Пермскому краю вплоть до конца срока — 14 октября 2016 года», — пояснил представитель регионального УФСИН.
Ефремова сама продала свое имущество, чтобы расплатиться с потерпевшими — по большей части это была мебель и бытовая техника. Оценили все это в 125 тысяч рублей.
Отец и сын Дербенёвы, работники ООО «Пиротехническая компания Пироцвет», проводившие огненное шоу, получили соответсвенно пять и четыре года и 10 месяцев колонии общего режима. Срок отбывали в разных тюрьмах, но в родном регионе.
Игорь с самого начала попал в пермскую колонию № 11, прославившуюся довольно свободными арестантскими нравами (как только осуждённые считали, что к ним плохо отнеслись, тут же устраивали голодовку). Его отец Сергей был этапирован в пермскую колонию № 38, что в Березняках. Через год ему с учётом возраста и болезней суд заменил наказание на колонию-поселение.
Оба Дербенёвых отбывали срок на расстоянии буквально нескольких десятков километров друг от друга. Работали, соблюдали правила — в общем были примерными осуждёнными. Сын и отец освобождены летом 2015 года по амнистии в честь 70-летия Победы.
Инспектор Госпожнадзора Пермского края Дмитрий Росляков получил 5 лет колонии-поселения. Отбывал наказание в КП-39 (деревня Мерзляки Оханского района). Там пожарный стал по сути земледельцем: научился сажать злаковые и овощи, водить трактор и прочая. Освобожден был Дмитрий все в том же 2015-м по амнистии. По слухам, сейчас занимается фермерским хозяйством.
Сотрудница Госпожнадзора 41-летняя Наталья Прокопьева получила четыре года колонии-поселении, причём отбыла их там же, где и Дмитрий (в КП-39 есть участки и для мужчин, и для женщин). Наталья ухаживала за скотиной — коровами, свиньями, курами. Освободилась она раньше своего коллеги на целый год — в апреле 2014, но тоже по амнистии.
